Тени дышат и живут
История одной встречи.
Никто и ничто разлучить нас друг с другом не сможет,
Нас смерть повенчала у края могилы одной.
Кто за право быть вместе платил в этом мире дороже?!
За него заплатили мы самой высокой ценой…
Впервые они встретились в ноябре 2005 года. 7 ноября, если соблюдать календарность. Кажется, это был какой-то праздник…. Впрочем, для них это не имело ровным счетом никакого значения. Нельзя сказать, что они нашли друг друга… скорее, она нашла его в мокром, продрогшем насквозь ноябре, нашла и поняла, что это ОН. И захотела поделиться с ним своей радостью. Она не думала ни о чем, просто наивно несла свой детский восторг в восхищенном сердце, наивно верила, что он разделит ее чувства. Иначе и быть не могло, ведь они созданы друг для друга, и даже смерть не могла бы их разлучить. Страшно сказать, на сколько лет был старше ее, но и это тоже не имело никакого значения, ведь они были вместе, и этим все сказано. Может быть, именно это и была та самая пресловутая ошибка Создателя, некогда занимательно описанная никому не известным и от этого еще более знаменитым сибирским фантастом Давидом Константиновским. Желтая книга с сюрреалистичным изображением часового механизма на обложке, зачитанная им до дыр… Может быть. Но, тем не менее, они были. Были вместе. И иногда ей начинало казаться, что он любит ее. Она просто не подозревала о величине его к ней дикого чувства, которое тщательно скрывалось за его средневековой жестокостью. Он боялся своей боли, боялся, что утратит ее навсегда, и потому казался хуже, чем есть на самом деле, чтобы не разочаровать ее своей истинной сущностью. А она любила его (или ей только казалось, что любит?!) с собачьей преданностью, пристально глядя в его безумные глаза, ревниво стараясь уследить за каждым его неслышным шагом, стараясь заглянуть в каждую его пепельную ночь… она безропотно позволяла ему обвивать свои руки змеей железных обручей и веря в то, что близки они могут быть только ожиданием зноя. Она жила с ним одним дыханием, узнала, как сходят с ума, и поняла, что этого она ждала всю жизнь.… каждый день просыпаясь с ним рядом и совершенно не пугаясь того, что он намного старше ее, что ее осуждают окружающие, что она подводит его под статью… Ей просто было хорошо с ним. Он был самым родным и близким в ее одинокой жизни… Но все хорошее когда-нибудь кончается, к тому же, их отношения не были хорошими. Напротив, их любовь сильно отдавала средневековым католическим христианством. Он был жесток к ней, она была жестока к тем, кто окружал ее. А вместе они были одним целым, ее безумный декаданс и его шизоидно-больничный сюрреализм – они сливались в одно дыхание и тонули друг в друге. И когда кто-то замечал, что он слишком стар для нее, а она слишком молода для него, то они отвечали, что это самая безумная любовь на свете. // «Пусть это будет зваться любовью, самой нелепой, самой земною, пусть это будет дьявольским зноем, зноем, сжигающим все…»// Он был некрасив, она была несовершенна, но они являли собой потрясающую гармонию душ и тел. Они были вместе неразлучно на протяжении трех месяцев, после чего она ушла от него. Одному Богу известно, чего ей это стоило, но это было необходимо для создания Легенды. Казалось, все потеряло для нее смысл, и она жила прошлым, ведь настоящего у нее не было. Она звонила ему по ночам и молчала в трубку, а он говорил «Не молчи. Не молчи, я же знаю, что это ты…» Она не могла жить без него, но и вернуться к нему она тоже не могла, и чтобы не было столь невыносимо больно, она уехала в Каннельярви на заработки, оставив его позади. Она пыталась забыться от него, пыталась сблизиться с совершенно диким явлением человечества по имени Индеец, а в далеком Петербурге он также страстно пытался забыть ее. Он женился на молодой и красивой девушке-блондинке с серебристым именем Марина… через две недели девушку похоронили, и он снова остался один. А в Выборгской волости, в лесах сосновых, вдыхая приторный запах теплой воды (да, вода тоже имеет запах…), окутанная туманом горячего пара, она видела его глаза и слышала его голос. Уходя вечерами на обрыв, она смотрела на закат, совершенно позабыв, что завтра на работу. Она звала его. В песчаных горах, поросших вечнозеленым сосняком, искала его невидимые следы. «Господином Горных Дорог назову тебя…» - повторяла она снова и снова как молитву, «Я хотела остаться с тобой!!!»… и он услышал ее. Она почувствовала его приближение еще до того, как он свернул на Поляны, она вышла на трассу и шла ему навстречу, сама не понимая, что она делает, сама не осознавая, куда и для чего она идет. Она просто знала, что должна идти вперед, что там будет чудо.… Там был он. «Эта встреча никем не воспета, и без песен печаль улеглась, наступило прохладное лето, словно новая жизнь началась…». Они не могли надышаться друг другом, держась за руки и глядя в глаза. Она не могла его отпустить, она сходила с ума оттого, что он рядом…. «Закат раскинулся крестом поверх долин вершины грез, ты травы завязал узлом и вплел в них прядь моих волос…». Она лежала у него на коленях, а он вплетал ей в волосы цветы, и тогда ей казалось, что это высшее счастье, что лучше быть не может… ей хотелось остановить это мгновение навсегда, это поле, со всех сторон окруженное буреломом и сплошь заросшее цветами (никто даже не подозревал о его существовании!), этот мягкий розовый закат, укрывающий сумеречным покровом, этот легкий ветер и нежные касания его рук, пронизывающий звук его голоса… «Как легко было пасть тебе в этот омут…». И это был самый светлый и счастливый день за все время, которое они провели вместе…
Осень. Казалось, все кончено уже бесповоротно, но она осмелилась прийти на его юбилейный концерт. Ей казалось, что она захлебнется насмерть в его голосе, в его музыке… Ей хотелось сбежать, когда он открыл всем присутствующим ее имя… Она сбежала, но он нашел ее на мокрых ступенях заплаканного октября… Он просто обнял ее и не отпускал, хотя она и пыталась вырваться, но потом успокоилась и затихла в его руках. Она запомнила чью-то фразу «Не мешайте им, они счастливы», запомнила теперь уже, наверное, навсегда… Она вернулась к нему, чтобы повторить часть Легенды. Чтобы вспомнить. Чтобы любить.
А потом он уехал, как ей казалось, навсегда. Серый вокзал, пронизывающий ветер, ее заплаканные глаза и его мучительный взгляд, ее руки, судорожно цепляющиеся за него, его тихое «Прости, милая. Я тебя люблю. Береги себя. И будь счастлива», ее умоляющее «Не бросай меня»… он уехал. Но остался в ее жизни, постоянно напоминая о том, как он ее любит, как ему без нее плохо. «Вы стать могли бы ему сестрой, он, наверно, страдает сам…» Нет, стать ему сестрой она не могла бы никогда. Она была «Его девочкой», и больше никакие слова были не нужны.
И все-таки, он вернулся. Вернулся, чтобы уйти навсегда. Он знал, что так будет. Он знал, что она ждет его. Он знал, что должен увидеть ее последний раз… он умирал долго и мучительно, добитый смертью своего друга, отречением своей жены и детей.… Но она была с ним. Она не верила в то, что он выкарабкается, и, наверное, это была самая большая ошибка в ее жизни. Она просто умирала вместе с ним. «Ушел страх, осталась лишь звенящая тоска…»
Легенда подходила к концу. Они так и не написали ее. Они так и не прожили ее. Жестокость оказалась сильнее их… Он умирал телом, она умирала душой, но это была единая смерть одного целого, безумная близость и слияние…
Она чувствовала его последний час. Это чувствовала и его жена, которая просто ушла от него, сказав, что он ей не нужен. Они остались наедине, для того, чтобы последний раз посмотреть друг другу в глаза, для того, чтобы он последний раз сказал ей «Люблю» и ушел навсегда.
Неправильное, аморальное и глупое завершение Легенды… Она потеряла его навсегда, она не знает, где он.… Не может положить ему земной поклон от земли до небес и обратно… Она умерла вместе с ним.
«А если бы он вернулся опять, что ему я сказать бы могла?
- Что я ждала, я хотела ждать… пока не умерла…»
Никто и ничто разлучить нас друг с другом не сможет,
Нас смерть повенчала у края могилы одной.
Кто за право быть вместе платил в этом мире дороже?!
За него заплатили мы самой высокой ценой…
Впервые они встретились в ноябре 2005 года. 7 ноября, если соблюдать календарность. Кажется, это был какой-то праздник…. Впрочем, для них это не имело ровным счетом никакого значения. Нельзя сказать, что они нашли друг друга… скорее, она нашла его в мокром, продрогшем насквозь ноябре, нашла и поняла, что это ОН. И захотела поделиться с ним своей радостью. Она не думала ни о чем, просто наивно несла свой детский восторг в восхищенном сердце, наивно верила, что он разделит ее чувства. Иначе и быть не могло, ведь они созданы друг для друга, и даже смерть не могла бы их разлучить. Страшно сказать, на сколько лет был старше ее, но и это тоже не имело никакого значения, ведь они были вместе, и этим все сказано. Может быть, именно это и была та самая пресловутая ошибка Создателя, некогда занимательно описанная никому не известным и от этого еще более знаменитым сибирским фантастом Давидом Константиновским. Желтая книга с сюрреалистичным изображением часового механизма на обложке, зачитанная им до дыр… Может быть. Но, тем не менее, они были. Были вместе. И иногда ей начинало казаться, что он любит ее. Она просто не подозревала о величине его к ней дикого чувства, которое тщательно скрывалось за его средневековой жестокостью. Он боялся своей боли, боялся, что утратит ее навсегда, и потому казался хуже, чем есть на самом деле, чтобы не разочаровать ее своей истинной сущностью. А она любила его (или ей только казалось, что любит?!) с собачьей преданностью, пристально глядя в его безумные глаза, ревниво стараясь уследить за каждым его неслышным шагом, стараясь заглянуть в каждую его пепельную ночь… она безропотно позволяла ему обвивать свои руки змеей железных обручей и веря в то, что близки они могут быть только ожиданием зноя. Она жила с ним одним дыханием, узнала, как сходят с ума, и поняла, что этого она ждала всю жизнь.… каждый день просыпаясь с ним рядом и совершенно не пугаясь того, что он намного старше ее, что ее осуждают окружающие, что она подводит его под статью… Ей просто было хорошо с ним. Он был самым родным и близким в ее одинокой жизни… Но все хорошее когда-нибудь кончается, к тому же, их отношения не были хорошими. Напротив, их любовь сильно отдавала средневековым католическим христианством. Он был жесток к ней, она была жестока к тем, кто окружал ее. А вместе они были одним целым, ее безумный декаданс и его шизоидно-больничный сюрреализм – они сливались в одно дыхание и тонули друг в друге. И когда кто-то замечал, что он слишком стар для нее, а она слишком молода для него, то они отвечали, что это самая безумная любовь на свете. // «Пусть это будет зваться любовью, самой нелепой, самой земною, пусть это будет дьявольским зноем, зноем, сжигающим все…»// Он был некрасив, она была несовершенна, но они являли собой потрясающую гармонию душ и тел. Они были вместе неразлучно на протяжении трех месяцев, после чего она ушла от него. Одному Богу известно, чего ей это стоило, но это было необходимо для создания Легенды. Казалось, все потеряло для нее смысл, и она жила прошлым, ведь настоящего у нее не было. Она звонила ему по ночам и молчала в трубку, а он говорил «Не молчи. Не молчи, я же знаю, что это ты…» Она не могла жить без него, но и вернуться к нему она тоже не могла, и чтобы не было столь невыносимо больно, она уехала в Каннельярви на заработки, оставив его позади. Она пыталась забыться от него, пыталась сблизиться с совершенно диким явлением человечества по имени Индеец, а в далеком Петербурге он также страстно пытался забыть ее. Он женился на молодой и красивой девушке-блондинке с серебристым именем Марина… через две недели девушку похоронили, и он снова остался один. А в Выборгской волости, в лесах сосновых, вдыхая приторный запах теплой воды (да, вода тоже имеет запах…), окутанная туманом горячего пара, она видела его глаза и слышала его голос. Уходя вечерами на обрыв, она смотрела на закат, совершенно позабыв, что завтра на работу. Она звала его. В песчаных горах, поросших вечнозеленым сосняком, искала его невидимые следы. «Господином Горных Дорог назову тебя…» - повторяла она снова и снова как молитву, «Я хотела остаться с тобой!!!»… и он услышал ее. Она почувствовала его приближение еще до того, как он свернул на Поляны, она вышла на трассу и шла ему навстречу, сама не понимая, что она делает, сама не осознавая, куда и для чего она идет. Она просто знала, что должна идти вперед, что там будет чудо.… Там был он. «Эта встреча никем не воспета, и без песен печаль улеглась, наступило прохладное лето, словно новая жизнь началась…». Они не могли надышаться друг другом, держась за руки и глядя в глаза. Она не могла его отпустить, она сходила с ума оттого, что он рядом…. «Закат раскинулся крестом поверх долин вершины грез, ты травы завязал узлом и вплел в них прядь моих волос…». Она лежала у него на коленях, а он вплетал ей в волосы цветы, и тогда ей казалось, что это высшее счастье, что лучше быть не может… ей хотелось остановить это мгновение навсегда, это поле, со всех сторон окруженное буреломом и сплошь заросшее цветами (никто даже не подозревал о его существовании!), этот мягкий розовый закат, укрывающий сумеречным покровом, этот легкий ветер и нежные касания его рук, пронизывающий звук его голоса… «Как легко было пасть тебе в этот омут…». И это был самый светлый и счастливый день за все время, которое они провели вместе…
Осень. Казалось, все кончено уже бесповоротно, но она осмелилась прийти на его юбилейный концерт. Ей казалось, что она захлебнется насмерть в его голосе, в его музыке… Ей хотелось сбежать, когда он открыл всем присутствующим ее имя… Она сбежала, но он нашел ее на мокрых ступенях заплаканного октября… Он просто обнял ее и не отпускал, хотя она и пыталась вырваться, но потом успокоилась и затихла в его руках. Она запомнила чью-то фразу «Не мешайте им, они счастливы», запомнила теперь уже, наверное, навсегда… Она вернулась к нему, чтобы повторить часть Легенды. Чтобы вспомнить. Чтобы любить.
А потом он уехал, как ей казалось, навсегда. Серый вокзал, пронизывающий ветер, ее заплаканные глаза и его мучительный взгляд, ее руки, судорожно цепляющиеся за него, его тихое «Прости, милая. Я тебя люблю. Береги себя. И будь счастлива», ее умоляющее «Не бросай меня»… он уехал. Но остался в ее жизни, постоянно напоминая о том, как он ее любит, как ему без нее плохо. «Вы стать могли бы ему сестрой, он, наверно, страдает сам…» Нет, стать ему сестрой она не могла бы никогда. Она была «Его девочкой», и больше никакие слова были не нужны.
И все-таки, он вернулся. Вернулся, чтобы уйти навсегда. Он знал, что так будет. Он знал, что она ждет его. Он знал, что должен увидеть ее последний раз… он умирал долго и мучительно, добитый смертью своего друга, отречением своей жены и детей.… Но она была с ним. Она не верила в то, что он выкарабкается, и, наверное, это была самая большая ошибка в ее жизни. Она просто умирала вместе с ним. «Ушел страх, осталась лишь звенящая тоска…»
Легенда подходила к концу. Они так и не написали ее. Они так и не прожили ее. Жестокость оказалась сильнее их… Он умирал телом, она умирала душой, но это была единая смерть одного целого, безумная близость и слияние…
Она чувствовала его последний час. Это чувствовала и его жена, которая просто ушла от него, сказав, что он ей не нужен. Они остались наедине, для того, чтобы последний раз посмотреть друг другу в глаза, для того, чтобы он последний раз сказал ей «Люблю» и ушел навсегда.
Неправильное, аморальное и глупое завершение Легенды… Она потеряла его навсегда, она не знает, где он.… Не может положить ему земной поклон от земли до небес и обратно… Она умерла вместе с ним.
«А если бы он вернулся опять, что ему я сказать бы могла?
- Что я ждала, я хотела ждать… пока не умерла…»
@настроение:
--делайте выводы
-
-
18.04.2007 в 15:13я часто читаю твой
днев или что ето вобще
чето запутался что здесь и как
блин но не могу я понять
очем он!!!
постоянные стремные рассказы
ну думаю пока я буду сдесь!!!
-
-
18.04.2007 в 17:11-
-
19.04.2007 в 13:47-
-
09.06.2007 в 09:45